В Калининграде завершились съемки молодежной драмы «Аномия»

В Калининграде завершились съемки фильма «Аномия». 10 дней, 30 артистов, 25 локаций, рабочий день с 8.00 до 24.00 — таковы основные цифры проекта.

О том, как проходили съемки, корреспондент портала «Выходной» побеседовала с актерами Дарьей Селезневой, Юлией Ельцовой, Андреем Вареницыным, Алексеем Тегленковым, продюсерами Нелли Муминовой и Александром Егаем, режиссером фильма Владимиром Козловым.

Исполнители главных ролей: Дарья Селезнева, Юлия Ельцова, Андрей Вареницын

О чем, по вашему мнению, фильм и будет ли он интересен молодежи?

Андрей: Наверное, да, как раз молодежи он и нужен. Но и старшему поколению, людям среднего возраста — тоже. В этом фильме показаны проблемы молодежи, которая не задумывается, зачем она вообще живет, для чего что-то делает. Становится видно, к каким последствиям могут привести необдуманные поступки. Надеемся, что зритель увидит фильм и задумается, что так поступать не нужно.

Дарья: Нынешняя молодежь ведет себя абсолютно так же, как наши герои в фильме «Аномия». Мне кажется, те, кто посмотрят его, получат пользу — ведь это возможность увидеть себя со стороны, какие-то моменты. В этом фильме затрагиваются неприятные темы, но они встречаются на каждом шагу.

Если бы вы не участвовали в съемках, пошли бы смотреть картину?

Дарья: Да, я бы посмотрела.

Юлия: Я думаю, что молодежи будет интересно, потому что это модное кино, арт-хаус. И плюс затрагиваются проблемы, которые стоит затрагивать, ведь многое из того плохого, что сейчас происходит, просто проплывает мимо, люди к этому привыкли и не замечают. Мне кажется, цель фильма — показать, насколько все плохо, чтобы зрители посмотрели и задумались — ведь правда, так происходит! — и что-то изменили, стали немного добрее. Для кого-то это, может, станет отправной точкой — посмотреть на жизнь с другой стороны, не с радужной, доброй, хорошей, а так, как есть, и поможет измениться.

Что с актерской точки зрения показалось вам интересным во время съемок?

Андрей: С актерской — сам процесс, то, как он был построен. Большой объем работы был сделан в хорошем ритме, мы сняли все довольно быстро. И еще каждый чувствовал ответственность за то, что он делает, за конечный результат. У нас получился получился микс из непрофессиональных и профессиональных артистов, это было удобно, нисколько не смущало, абсолютно.

Дарья: Я не первый раз снимаюсь в кино, но это первая главная роль. Да, было очень интересно. Меня мой персонаж привлекает, наверное, тем, что таких людей я встречала немного и сама я не такая — было интересно на себя что-то новое примерить, какую-то другую личность. Понравилось, как мы работали с ребятами, даже за кадром было весело, интересно, все быстро сплотились.

Юлия: Это мой первый опыт в кино. Все было очень интересно и здорово. Я вообще не знала, как все происходит, поэтому в первый день чувствовала себя неловко и жутко волновалась. Но потом мы познакомились поближе, все оказались такими радушными, добрыми людьми. И ребята, с которыми снимались, Андрей и Даша, тоже оказались очень хорошими. Коллектив помог вжиться в эту атмосферу, все проходило в бешеном ритме, на таком драйве.

Что было самым трудным?

Юлия: Мне очень специфический персонаж достался. Я общительный человек, люблю поговорить, а согласно роли мне нужно было держать все в себе, моя героиня довольно скрытная. Сложно было примерить на себя чужой образ.

Режиссер не ставил артистов в жесткие рамки, предоставил простор для творчества — это не мешало?

Юлия: Наоборот, было легче, потому что когда ты проникаешься ситуацией, у тебя появляются свои эмоции и ты говоришь, основываясь на них. Если бы пришлось произносить какой-то заученный текст, было бы сложнее. А так все шло от сердца.

Дарья: Я не такая пессимистичная, как моя героиня, и не так холодно отношусь к людям. Мне во многих сценах приходилось себя сдерживать, скрывать эмоции. Точнее, даже не во многих, а почти во всех. Приходилось к другим героям относиться презрительно.

Но ведь у вас есть опыт?

Дарья: Два года назад я закончила театральную студию «Стоп», участвовала в спектаклях и в кино снималась, два раза.

Где интереснее, в кино или на сцене?

Дарья: На сцене мне больше нравится.

Почему?

Дарья: Там как-то все степенно, ты доводишь своего героя до какого-то накала, есть возможность передать больше эмоций.

Андрей: Сложно было в первый день найти взаимопонимание с партнершами и съемочной группой. Но потом все сразу заладилось, мы подружились и все пошло, как надо.
Где интереснее, на сцене или в кино? У меня опыт в кино уже был, интересно и там, и там. Просто в театре ты больше времени тратишь на репетиции, в кино их меньше или вообще может не быть, поэтому эмоцию надо давать моментально, здесь и сейчас. В кино интереснее, если ты увлечен процессом, в котором участвуешь, а в театре тебе может не нравится роль, которую дали, но ты сам придумываешь своего персонажа, и в конечном счете все тоже выходит хорошо. У меня в дипломе написано, что я артист театра и кино, поэтому должен везде хорошо делать свое дело. Надеюсь, что получилось.

«Отец» одной из главных героинь, актер Калининградского драматического театра Алексей Тегленков

Алексей, как вы считаете, о чем фильм «Аномия»?

Аномия — это разрушение нравственных устоев в обществе. Если фильм о молодежи, соответственно, мы говорим о поведении молодежи в этом обществе. А откуда молодежь берется? Из общества, из семьи. То есть виноваты во всем, конечно, родители. Есть такая поговорка: «Не воспитывайте детей, они все равно будут такими, как вы. Воспитывайте себя». Мне кажется, этим все сказано. Прежде чем заламывать руки и кричать — молодежь такая, молодежь сякая, нужно посмотреть на себя. Взрослые формируют общество, и зачастую их дела не совпадают с нормами, которые они декларируют. А молодежь видит, что эти нравственные устои ничего не стоят, что для достижения чего-либо нужно быть беспринципным, корыстным, безжалостным, идти по головам, и реагирует по-своему.

В фильме присутствуют сцены насилия и ненормативная лексика. Как вы относитесь в этому?

Двойственно. В разные периоды времени у меня было разное отношение к этому. Я не люблю чернухи, если честно, даже если она правдивая, но понимаю, что без этого, наверное, не обойтись. Мои эстетические предпочтения несколько другие. А что касается мата — ну, на нем сейчас практически разговаривают. Мне понравились слова режиссера Владимира Козлова: «Я ненавижу ханжество». Те, кого пытаются оградить от мата, побольше нас знают. Мат существует, часто он вообще теряет какую-либо смысловую нагрузку, несет только эмоциональную, и все. Наверное, какой-то возрастной ценз просмотра должен быть, детям это слушать необязательно. Они, конечно, потом всему научатся, и мату, и насилию, но пусть лучше позже.

Что было для вас самым сложным в работе над ролью?

Мне роль показалась достаточно плоской, выписанной одной краской. Если сценарист и хотел как-то обозначить душевные переживания моего героя, то ему это не удалось. Самое сложное — когда не за что зацепиться, нет никаких крючочков, куда петельку набросить. Я попробовал, конечно, сделать, найти какие-то движения, идущие не по поверхности, а внутри, но это всегда сложно.

Удовольствие от съемок получили или это была обычная актерская работа?

Было интересно, очень интересно. Мне приходилось принимать участие и в других съемках, как правило, коммерческих, там все работают одинаково. Здесь режиссер не мучил артистов, как мне показалось, и сам он необычный человек, энтузиаст. А энтузиасты — они дорогого стоят.

Увлеченные зажигают тех, кто рядом. Вам удалось зажечься?

Да, конечно!

А где интереснее работать — в кино или в театре?

В театре.

Почему?

По многим причинам. Во-первых, театр — это все-таки дом. Ты приходишь в него и начинаешь там жить. А кино — это что-то абстрактное, как виртуальная реальность. Я имею в виду — во время работы, результаты в данном случае не принимаю во внимание.
Во-вторых, и это самое главное, самое интересное — в театре ты идешь от начала до конца, происходит процесс развития персонажа, развития себя. В кино это тоже, конечно, в какой-то степени присутствует, но там все урывками, можно сначала снять финал, а потом — середину или начало, в зависимости от условий. В театре все более цельно, там ты видишь реакцию зрителя сразу, а в кино вообще не видишь. Бывает, выходишь на сцену, а перед тобой просто зал — стена, мертвая. И ты бьешься в нее, бьешься, но никак не получается расшевелить, а порой отклик идет сразу, мгновенно. Это как у Лема в «Солярисе» — живой Океан, который вбирает тебя, лепит из тебя какие-то образы, и вот так же публика. Сейчас очень много молодежи ходит в театр — сами, никто их не загоняет. Иной раз спрашиваешь — почему? Все остальное надоело, отвечают. Клубы, вечеринки — скучно, каждый раз одно и то же.

Продюсеры фильма Нелли Муминова и Александр Егай

Почему вы решили снимать кино?

Александр: Ну, вообще-то мы решили снимать кино лет десять назад. За это время произошли, прежде всего, революция выразительных средств и техническая революция. То есть, когда мы собирались запустить первый проект, микробюджетное кино нормального качества снять было практически невозможно.

Нелли: Я конкретизирую. Дело в том, что мы с Володей Козловым общаемся уже довольно давно, лет десять. У него был совершенно замечательный роман «Плацкарт», очень цельное произведение о современной России, о ценностно ориентированном человеке, который не настроен на какие-то материальные моменты и хочет, чтобы всем вокруг было хорошо и ему тоже, о его какой-то потерянности. Эта книга для меня отражала состояние общества, его рассогласованность, когда человек, находясь в нем, испытывает колоссальное одиночество. Такая экзистенциальная драма.
Мы с Сашей выкупили права на эту книгу, чтобы снять по ней фильм, и я пришла к выводу, что Володя может быть режиссером. Потому что он имеет достаточное образование, некий бэкграунд. Посчитали — даже при самом скромном бюджете и строжайшей экономии меньше 300 тысяч долларов не получалось. Потому что эта история требует определенной визуальной выразительности, сложных локаций, высотных точек съемки. В общем, мы отказались от этой идеи.
Прошло время, мы встретились с Владимиром в Москве, он спросил: «Как ты считаешь, реально сейчас снять "Плацкарт"»? Я отвечаю: «Володя, технически — реально, но он уже не соответствует нынешней жизни. Экзистенциальные проблемы того времени были на фоне благополучного, стабильного финансово и политически общества, то есть, личная драма человека, чувствующего свою отверженность. Собственно, это повесть о лишнем человеке. Сейчас несколько другой контекст».
А через полгода Вова мне перезванивает и говорит: «У меня есть идея, давай встретимся». Мы встречаемся, и он мне показывает сценарий фильма «Аномия». И я понимаю, что он мне нравится — как-то попал в меня, во время, в мои ощущения времени.

Александр, а для вас чем является этот фильм?

Александр: Да, конечно, «Аномия» — это реализация какого-то плана, который был достаточно давно заложен. Это с одной стороны, а с другой, как мне кажется — некое начало. Мы распробовали эту историю, поняли, что можно снимать микробюджетное кино и что у Козлова есть потенциал. Мы вместе работали над тем, чтобы собрать для фильма все: съемочную группу, актеров и т. д. Владимир в самые короткие сроки, буквально за считанные часы смог увлечь всех своей внутренней энергией, сосредоточенностью, способностью очень четко и понятно определять задачи — актерские, режиссерские, операторские, звукооператорские, смог внушить людям абсолютную уверенность в том, что все получится. И в значительной степени за счет этого все очень хорошо прошло, в чрезвычайно короткие сроки, почти без сбоев.

Кто занимался организационными вопросами? Сколько это заняло времени — подбор актеров, съемочной группы, локаций?

Нелли: По локациям я предварительно составила список, который дала Володе. Практически все подошло. Группу подбирала тоже я, правда, в процессе работы сменился звукооператор, но в целом съемочная команда полностью сложилась. Кастинг проходил двумя путями: с кем-то договорилась я, кто-то, благодаря информации на местных интернет-ресурсах, обращался непосредственно к Владимиру. Как продюсеры, мы ни в коем случае не настаивали, просто если казалось, что кто-то подходит, посылали фотографии режиссеру. В случае с Андреем Вареницыным у меня сомнений не было, когда я его увидела, сразу поняла, что он идеально подходит на главную роль. Тем не менее, окончательное решение принимал Володя. Случайных людей вообще не было в проекте. Все, к кому я обратилась, помогли, причем как-то очень самоотверженно, абсолютно альтруистично, не ища никакой выгоды, никаких преференций, ничего. Просто я попросила, и они согласились. Здесь какая-то такая солидарность, наверное.

Александр: Город очень много дал этому фильму. Здесь уникальные фактуры и локации, при внешней серости Калининград имеет определенный оттенок. И, конечно, люди — очень талантливый народ, и актеры, и Артур Саакян — потрясающий оператор, такие сложные вещи делал в полевых условиях, без дорогого света. Сережа Юртаев, который взял на себя организационные функции и первый раз работал помрежем, отлично справился, хотя было сложно. Практически все очень четко и слаженно работали. Во многом нам повезло, потому что в некоторых местах мы не имели разрешения на съемку, не договорились. Если пытаться пробиться через все эти, оставшиеся еще с советских времен, препоны, то вообще никогда ничего не снимешь.

Что для вас оказалось самым сложным в вашей работе?

Александр: Самое сложное было найти для фильма три вещи: алкаша, георгиевскую ленточку и футболку с Путиным. Как ни странно. Все остальное, даже очень сложный реквизит, само собой появилось.

Нелли: И дипломат. За него отдельная благодарность порталу «Выходной». Это оказался прямо какой-то артефакт.

Какова конечная цель вашей работы?

Нелли: Реализовать сценарную идею. Не страшно, что «Аномию» ждет фестивальная судьба, будут премьеры, будут какие-то показы — клубные, кинотеатральные и т. д. В любом случае, у фильма появится какая-то история, потом он, конечно, попадет в интернет. Задача любого продукта — дойти до зрителя.

Режиссер фильма Владимир Козлов

Владимир, довольны ли вы результатами съемок, что удалось, что нет?

Конечно, в целом я очень доволен. Каждый раз, когда берешься за такой проект, нужно понимать, что на 100% то, что ты задумал, не получится никогда. Что-то вышло хуже, но что-то и лучше, поэтому в целом я доволен. Немножко не повезло с погодой: шел дождь, пришлось какие-то сцены тут же на ходу переигрывать по-другому, с улицы переносить в подъезд или под навес остановки, но, опять же, это абсолютно нормально, это стандартная специфика съемок такого микробюджетного независимого кино. Обижаться на погоду было бы глупо.

Что особенного запомнилось, что понравилось больше всего?

Очень порадовало отношение всей съемочной группы и актеров. Потому что каждый раз, когда берешься за такой проект, понимаешь — существует большой риск, ведь люди работают на голом энтузиазме, на доверии, контракта нет, зато есть шанс, что кто-то посреди съемок скажет — все, я больше не буду в этом участвовать. Конечно, когда выбирается съемочная группа, когда идет кастинг, я стараюсь набрать людей заинтересованных, с какой-то мотивацией, но теоретически такая опасность существует. К счастью, в этот раз такого не произошло, был лишь один актер эпизода, который просто исчез, не вышел на контакт, не отвечал на звонки. Но мы тут же нашли замену, одна из актрис привела своего знакомого, который оказался даже более интересным. Это именно то, на что надо ориентироваться — если что-то пошло не так, тут же на ходу пытаться исправить ситуацию.

Вы не устанавливали жестких рамок для артистов, в некоторых случаях они могли действовать по своему усмотрению — почему?

Это мой подход. По крайней мере, в таком кино, где важно добиться определенного уровня реализма. Если бы я начал диктовать им, что делать, учитывая, что больше половины — непрофессионалы, а остальные имели опыт работы в театре, это была бы катастрофа. Правильнее — дать им максимум свободы, чтобы они в рамках этой свободы действовали спонтанно, искренне, подключили интуицию, слушались своих инстинктов. В таком фильме, как «Аномия», лучший результат может быть достигнут только так.

Но при этом, может быть, не реализуются какие-то задумки?

Меня это не пугает, если я буду любой ценой пытаться навязать то, что у меня изначально написано в сценарии, то можно просто упереться в стену и не получить ничего. Лучше получить что-то более реалистичное, может быть, не совсем соответствующее изначальному плану, чем тупо пытаться добиваться своего. Да, нужно иметь какой-то план, но одновременно быть гибким, готовым в зависимости от фактуры, актеров, локаций тут же его менять. Иначе получится формальный, механический подход.

Сильно ли отличается окончательный вариант от первоначальной задумки?

Мне нравится число 20. В смысле, 20% нового, в чем есть какие-то кардинальные отличия. Если бы не было этих 20%, работа над фильмом не доставила бы такого удовольствия. Ради того, что рождается благодаря актерам, локациям, стечению обстоятельств, стоит работать. Например, мы знали, что в Калининграде есть интересный, такой полубезумный музыкант, но где его выловить — не представляли. А вчера снимали прогулку героев на мосту, и он там пел. Мы его тоже сняли, такие отклонения от сценария делают фильм интереснее. Подобных моментов в этот раз было несколько.

Съемки завершены, впереди пост-продакшн. Каковы ваши планы — не задумывались ли вы над следующим фильмом?

Мечты, конечно, есть, но хочется закончить фильм, понять что получилось, и в зависимости от этого двигаться дальше, решать, что делать. Последние полгода я жил только этим проектом, ни о чем другом не думал, ничего не писал — ни книг, ни рассказов. Когда работа над «Аномией» закончится, тогда будет что-то другое. А пока все мысли только о ней.

Работа над предыдущими фильмами чем-то отличалась от того, что делалось в Калининграде?

Кардинально — нет. Та же самая модель. Она несколько эволюционировала, поскольку все делается методом проб и ошибок. Главное в таком подходе — не бояться обоср**ся. Если боишься, нет смысла начинать снимать фильм. Естественно, будут какие-то технические косяки и прочее, просто надо двигаться, исправлять по возможности ошибки, каких-то ошибок не повторять. Эта модель бюджетного производства в каком-то другом городе, не в Москве, начала реализовываться на фильме «Десятка» несколько лет тому назад. По возможности я ее как-то улучшаю, исправляю, до сих пор исследую и альтернативы для себя не вижу.

Если будет возможность, вы приедете еще снимать в Калининград?

Если получится, с удовольствием. Здесь все удобно располагается, город очень эклектичный, нет необходимости далеко перемещаться, можно снимать разные локации. Кроме того, в Калининграде большое количество интересных, талантливых людей. Это абсолютно кинематографический регион, мне бы очень хотелось, чтобы он развивался в этом смысле.