Добрый человек из Сезуана — смотреть или не смотреть?

В Калининградском областном драматическом театре состоялась еще одна премьера — «Добрый человек из Сезуана» по пьесе Бертольда Брехта.

На генеральной репетиции спектакля побывал корреспондент «Выходного».
Начнем с главного: большое спасибо режиссеру-постановщику спектакля Игорю Меркулову (Москва) за бережное отношение к пьесе. Это был действительно Бертольд Брехт, а не авторское видение материала. Иной раз читаешь на афише — «по мотивам…», и сразу вспоминается сказочка о козлике, от которого остались рожки да ножки — в нашем случае этого не произошло. С другой стороны, действие пьесы не было механически перенесено на сцену, чувствовалось переосмысление.

Игорь Меркулов: «Мы там очень много «социальщины» сняли, вынесли за скобки — где-то внутри персонажей это присутствует. Но на место этой «социальщины» мы внесли вопросы скорее духовные и человеческие, о человеческом духе» (из интервью порталу «О культуре»). И это действительно так, спектакль повествует о мире, в котором людям трудно быть добрыми постоянно, в любое время.

К слову, о времени — оно в спектакле живое, пульсирующее. Достигается этот эффект с помощью суггестивной сценографии. Воздушный занавес с нежными золотыми цветами сакуры, закрывающий сцену до начала спектакля, сменяется легкими конструкциями, имитирующими фасады домов с вогнутыми крышами, и появляется рассказчик – водонос, словно сошедший со старинной китайской гравюры. Он вводит зрителя в мир далекой старины. Все легкое, воздушное, сказочное.
Но вот сцену окутывает дым и снизу, как бы ниоткуда, появляются три бога, одетые, как «люди в черном» Барри Зонненфельда. И только сейчас замечаешь, что авансцена и портальные двери слева заключены в бетон и сталь, в которых нет ни красоты, ни гармонии. Будущее встречается с прошлым и не сливается с ним в настоящем, явно диссонируя.
А вот еще одна примета времени: певица, появляющаяся по ходу действия и исполняющая брехтовские зонги, как бы переносит публику в 30 годы ХХ века, напоминая Лайзу Миннели с её знаменитой песней «The Money Song».  Домовладелица Ми Дзю ассоциируется не то с Кабанихой из «Грозы», не то с Вассой Железновой. Безработный летчик, выхваченный лучом света в глубине сцены, напомнил персонаж из «Маленького принца» Экзюпери. Понятно, что у каждого будет свой взгляд на совершающееся таинство сцены, но общечеловеческие вопросы, поднимаемые режиссером, останутся неизменными — в том числе, и вопрос выбора (поддаться давлению обстоятельств и потерять себя или сопротивляться и остаться личностью).
Игорь Меркулов смог показать, что пьеса-парабола (как назвал её Брехт) «Добрый человек из Сезуана» актуальна для современного мира в целом, а не для отдельно взятого социума или какой-либо системы. Воплощение финала брехтовского зонга «Плохой конец заранее отброшен, он должен, должен, должен быть хорошим» зависит от каждого человека, независимо от его места в обществе, национальности и принадлежности к какой-то культуре или религии.

Хочется выразить благодарность художнику-постановщику Владимиру Павлюку из Петербурга и калининградскому хореографу Илье Чепелеву. Их замысел «совместить гармоничный традиционный Китай и современный техногенный мир» воплотился очень удачно — декорации, костюмы, музыка, хореография слились в цельный образ, помогающий раскрытию темы.
Музыка звучала самая разная — от классики до рока: произведения немецкого композитора Пауля Дессау, китайская классическая и народная музыка в исполнении артистов симфонического оркестра под управлением А. Фельдмана, рок-композиции, сочиненные и исполненные талантливым калининградским музыкантом Илларионом Дьяковым.

В постановке задействована практически вся труппа театра. Во время спектакля актеры не только играют в одном ритме, но и «дышат», живут эмоциями друг друга, воздействуя на зрителя через общение с партнером. Их энергия передается залу. Только главной героине, внутри которой мучительно борются «ангел предместий» и «табачный король», не удается быть естественной в качестве добросердечной Шен Де, берет верх жесткий Шой Да. Эта линия прослеживается более четко и в нее веришь. Но судить об игре актрисы в целом по генеральной репетиции, может быть, и не стоит.

В общем, как говорил К. С. Станиславский, «театр живет не блеском огней, роскошью декораций и костюмов, эффективными мизансценами, а идеями драматурга. Изъян в идее пьесы нельзя ничем закрыть. Никакая театральная мишура не поможет». Но в нашем случае и идея, и костюмы, и декорации, и освещение, и игра актеров, и эффектные мизансцены органично сплелись в одно целое, которое хочется смотреть. Приходите, смотрите, составляйте своё мнение.

Н. Гора

См. также:
Калининградский областной драматический театр
Афиша Калининградского драматического театра
Афиша Калининграда