c_550_300_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_1.jpgИзвестный журналист, писатель и сценарист Александр Адерихин о послевоенном Калининграде, творческом процессе и своей новой книге.

Как произошло, что ты, довольно известный и успешный журналист, занялся документальным кино и начал писать книги? Работа стала увлечением или увлечение работой?

На самом деле, я всегда хотел этим заниматься, но не было уверенности в своих силах, особенно что касается документального кино, потому что конкуренция, конечно, очень жесткая. Наверное, у всех так бывает: доходишь до какого-то предела и кажется, что все, потолок, дальше неинтересно. Журналистика уже давно не гражданская позиция, а бизнес. Мне в ней стало неуютно, поэтому решил попробовать что-то другое. Плюс определенное стечение обстоятельств — появились идеи, люди. Ирина Щербина, например, калининградка, уехавшая в Москву — у нее своя фирма по производству фильмов. Узнав об истории музейной коллекции «Пруссия» (я о ней писал), предложила снять фильм. Всего было два фильма: один вышел на «Культуре», второй — на «России-1». Оба связаны с историей Калининграда, конечно.

В обоих случаях ты выступал в качестве автора сценария?

Я один из авторов сценария и автор идеи фильма «Сокровища Пруссии», плюс в этом фильме все диалоги и интервью мои, и какая-то организация, конечно. Во втором фильме, «Русский след Ковчега завета» по книге Бахтина, я соавтор сценария. Ну и тоже — бегали, снимали, приходилось заниматься организацией, поиском эсэсовцев с автоматами и так далее. Очень трогательные истории были.

Расскажи хотя бы одну, интересно.

Съемочный процесс занял две недели, это было очень ярко, живо и тяжело, потому что мы начинали в 6 утра, а заканчивали в лучшем случае в 8 вечера. Но было интересно, особенно когда приходилось заниматься всем — от каких-то исторических моментов до, например, поиска презервативов. Презервативы были нужны для того, чтобы наполнить их краской и подложить рыцарю под плащ — когда рыцаря рубят, презерватив соответственно рвется, появляется красное пятно и т. д.
Снимали в окрестностях Мамоново. Вместе с моей коллегой Ольгой Пустоваловой мы должны были, помимо всего прочего, обеспечить всю эту ораву рыцарей, эсэсовцев и прочих едой. И вот едем в Мамоново, закупаем там две сумки еды, втыкаем в них две бутылки виски, потому что иначе никак не простоять, и в последний момент вспоминаем, что у нас нет презервативов.

Я бегу к окошку: «Дайте, пожалуйста, пять презервативов». Ольга кричит: «Мало, двенадцать бери!». Продавщица высовывается из окошка и смотрит на нас с затаенной завистью.

Рядом аптечный киоск (а мы очень спешим, жесткий график), забегаем в него, в руках сумки с едой, оттуда торчат горлышки бутылок. Ольга, совершенно очаровательная женщина, стоит с вещами, а я бегу к окошку: «Дайте, пожалуйста, пять презервативов». Ольга кричит: «Мало, двенадцать бери!». Продавщица высовывается из окошка и смотрит на нас с затаенной завистью.

Самое интересное, что презервативы не пригодились, рыцаря убили без крови. И таких замечательных и очень веселых историй было много. Тем не менее, фильм вышел серьезным.

c_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_2.jpgc_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_3.jpgc_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_4.jpgc_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_5.jpg

А что тебя натолкнуло на написание книги «Танцы под радиолло»? Это как-то связано с фильмами?

Не совсем. Натолкнуло желание быть самостоятельным. Работа над сценарием — коллективный процесс, все много раз переписывалось, правилось, менялось, потому что много людей над этим работало. А мне хотелось что-то сделать так, как я хочу. Была серия журналистских статей в газете «Дворник», сделанных на основе архивных документов, и было восхищение послевоенной историей Калининграда — историей как сюжетом. Время ужасное: голод, преступность, послевоенная ненависть, но, с другой стороны — потрясающий салтыково-щедринский сюжет, с уникальной лексикой. «Низкое понимание марксистско-ленинской психологии ведет к измельчению личного состава, особенно на почве пьянства», — это цитата из официального документа, люди говорили на таком языке!

Или, например, 47-й год, в Калининградской области реальный голод из-за того, что ее забыли включить в планы развития Советского Союза. Бюрократическая ошибка, которая привела к ужасным последствиям: люди умирали, факты людоедства среди немцев и так далее. Но когда читаешь документы, в том числе заявления колхозников, которые бегут от голода, то иногда тяжело сдержать улыбку — слово «голод» в бюрократических документах не присутствовало, его нельзя было употреблять.

Имелись, например, такие формулировки: «Ввиду неимения продуктов питания колхозники воруют брюкву с полей». То есть, голода нет, есть «неимение продуктов питания».

После войны голод? Что вы, ни в коем случае. Поэтому имелись, например, такие формулировки: «Ввиду неимения продуктов питания колхозники воруют брюкву с полей». То есть, голода нет, есть «неимение продуктов питания». Или взять одно заявление о выходе из колхоза — в нем не говорится: «Прошу отпустить меня из колхоза, потому что я голодаю», человек пишет: «Поскольку я не могу жить без хлеба, прошу отпустить меня из колхоза». Боялись этого слова «голод», потому что действительно знали, что это такое.

А какие потрясающие ситуации! К сожалению, это в книгу не вошло, я узнал об этом факте после того, как книга вышла: председателей колхозов собирают на какое-то собрание партхозактива в районе, за ними высылают машину. Выясняется, что один председатель собрал колхозное сено и поехал продавать его на базар, второй отмечает троицу — пьян, а третий, узнав, что его везут на собрание партхозактива, выпрыгивает из машины на ходу. Это официальные документы, придумать такое невозможно!

Или, например, борьба за пишущие машинки. Они были необходимы: власть должна была отдавать распоряжения и оформлять их документально. В государственном архиве Калининградской области хранится, например, приказ начальника санитарной службы Кенигсбергского особого военного округа, напечатанный на машинке, в которой не хватало буквы «с» — человек, печатавший этот документ, заменял ее цифрой «6». Приказ издал генерал-майор Смирнов — представь, как его фамилия там читалась.

Некоторые документы напечатаны на обратной стороне каких-то немецких директив: например, с одной стороны — распоряжение гестапо об изъятии книг из библиотек, а с другой — протокол собрания колхоза «За Родину». Названия колхозов звучали очень мощно, например, «Красный юнга» — я использовал это в книжке. Или «Красный орел».

Как сейчас в Калининградской области все «янтарное», так тогда все было «красное»?

«Красное», «сталинское» и все в таком духе. Вот это восхищение тем временем, его салтыково-щедринской злой иронией, сарказмом, и заставило написать книгу. Она вся — из реальных событий, реальных слов. Я сидел а архивах очень долго, чтобы понять, как люди тогда думали и разговаривали. Брал фразы из документов того времени, из газет, и втыкал их в книгу, немного форматируя действительность, что-то переставляя: например, факты происходили в 47-м, а у меня в книге — в 46-м.

c_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_6.jpgc_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_7.jpgc_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_8.jpg
c_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_9.jpgc_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_10.jpg

Где ты брал своих героев, списывал с кого-то или полностью придумывал?

Они вокруг. Люди говорят, люди ходят, люди делают какие-то ошибки, это просто замечательно, я ходил с блокнотом, записывал. И сейчас это делаю, очень интересно.

Каждый герой — это собирательный образ или конкретный человек?

В принципе, прототипы есть у всех. На каких-то героев перенесены авторские характеристики. Несколько человек, читавших книгу, себя узнали. Одному показалось, что он изображен в малопривлекательном свете, обиделся. Я предложил ему выдать заверенную справку, что это не он.

Что из того, что он себя узнал — другие, может, и не узнают?

Дело в том, что и другие узнали. Не буду говорить, кто — потому что это не он.

Я показывал книжку одному психиатру и он сказал: «Любой творческий процесс отхождение от нормы, но у тебя получилось остаться в рамках».

Творчество — очень интересный процесс: с одной стороны, ты создаешь полностью управляемую действительность, с другой, в какой-то момент начинаешь понимать, что история управляет тобой. Изначально конец книги планировался другим, но герои сказали: «Нет, старичок, мы так не можем поступать, что за фигня, давай-ка, переделай». И пришлось переделывать. Я не шизофреник, у меня справка есть (смеется). Я показывал книжку одному психиатру и он сказал: «Любой творческий процесс — отхождение от нормы, но у тебя получилось остаться в рамках».

Откуда ты взял сюжет и как протекает творческий процесс: ты берешь кофе, коньяк, трубку, скрипку, садишься за ноутбук или расхаживаешь по комнате?

Нет, наркотиками и алкоголем я не увлекаюсь (смеется). Эта история абсолютно реальная, в ее основе лежат конкретные факты. В Калининградском государственном архиве хранится потрясающий документ, расследование, основанное на слухе о начале Третьей мировой войны, который ходил по области. Он настолько распространился, что рабочие Калининградского трамвайного треста уехали обратно на родину — бежали от войны, и таким образом был сорван пуск городского трамвая. Обком ВКП(б) и компетентные органы проследили, откуда этот слух взялся, и нашли корни. В документе приводятся цитаты тех, кто, когда и что говорил о Третьей мировой войне. Например, на рынке одна гражданка, какая-то вязальщица катушечной фабрики, говорила своей подруге о том, что война началась из-за того, что американцы предложили Сталину распустить колхозы, он согласился, а его жена — нет. Понятно, что кто-то стоял рядом, слушал, фиксировал и куда-то написал.

В конце концов в реальности выяснилось, что две дамы из какого-то колхоза, расположенного в Гвардейском районе, поехали в Минск за картошкой, а по возвращении начали всем рассказывать, что Минск бомбили американцы, сбив 15 советских самолетов. И все, слух пошел по области. Это к вопросу, как появился сюжет. С 1947 года он лежал в архиве, ждал, когда я его возьму.

Что появилось раньше — идея написать книгу или ее сюжет?

Сюжет. Восхитительный, прекрасно прописанный. Там всего полтора листа текста, но все очень подробно, советским бюрократическим языком, с цитатами, описательностью — кто как реагирует. Я не знаю, что стало потом с этими людьми, но было бы интересно проследить их судьбы.

То есть, ты рылся в документах, совершенно случайно наткнулся на сюжет и понял: «О, повезло, это мое»?

В своем роде. С другой стороны, я давно к этому шел, потому что эта тема всегда была мне интересна. Пересечение каких-то восточно-прусских легенд с историями, которые привезли с собой переселенцы, появление новой мифологии, усыновление немецких детей, которых выдавали за литовцев. Я думаю, многие калининградцы даже не подозревают, что в них течет определенный процент немецкой крови. Много интересного было. Книжка, написанная калининградцем для калининградцев в Калининграде, очень хорошо пошла в России — так мне сказал издатель.

Как ты считаешь, тема исчерпана или можно еще что-то писать?

Нет, она ни в коем случае не исчерпана, существует масса сюжетов, издатель предлагает, что называется, сесть на эту тему и развивать ее дальше. Имеются два главных героя, своеобразные Шерлок Холмс и доктор Ватсон Восточной Пруссии советского периода, которых я хотел убить в следующей книге, а издатель запретил, имеются материалы, прекрасные человеческие истории, которых хватит, наверное, на всю жизнь. Мне очень важно «потрогать»: посмотреть, как люди говорят, как ведут себя в определенных ситуациях — у меня плохо с фантазией (смеется), поэтому надо общаться с людьми, слушать их истории.

Ты много общаешься?

А этот человек говорит: «Знаешь, мне деньги не важны, просто нравится первым увидеть камень, который 60 миллионов лет никто не видел».

Да. Сейчас я пишу книгу про янтарщиков — лазил с этими людьми там, где они копают янтарь, смотрел, как они незаконно ловят янтарь на берегу Балтийского моря, слушал их истории, потрясающий жаргон. Они романтики, серьезно. Спрашиваю одного из ребят: «Кроме денег — зачем?» (конечно, там какой-то джеклондоновский азарт, со своими приключениями, историями любви и так далее). А этот человек, такой мрачный, с брутальным выражением лица, говорит: «Знаешь, мне деньги не важны, просто нравится первым увидеть камень, который 60 миллионов лет никто не видел». Он ловит в море, а те, которые копают — закрытая каста, пришлось вспомнить молодость, работу криминальным репортером, найти человека, который все покажет и расскажет. Иногда возникали неловкие моменты, но люди были очень откровенными, рассказывали кому платят, сколько платят.

Интересно, от этого зависит их жизнь, свобода и финансовая стабильность, но они настолько откровенны — почему, как ты считаешь?

Не знаю, для меня это загадка. Может быть, не боятся, может, это вопрос авторитета человека, который стоял за моей спиной.

Желание рассказать о себе?

Возможно. Каждый человек хочет чем-то поделиться, показать себя в хорошем свете.

Книга, которую ты пишешь сейчас, будет как-то связана с первой или это отдельная история?

Да, будет небольшое пересечение со спасенными издателем героями — мелькнут в какой-то момент, внесут свою лепту в сюжет.

То есть, твои читатели могут надеяться на то, что частично увидят продолжение истории?

Они узнают, как развивались судьбы главных героев.

В какие годы будет проходить действие новой книги?

По большей части в наше время, скатываясь время от времени в 53-й год, отсылая читателей к янтарным путям и тайнам Тевтонского ордена.

Возвращаясь к вопросу о рабочем процессе — как ты его организуешь? Все происходит спонтанно или ты целенаправленно садишься и работаешь сколько-то часов в день?

c_180_120_16777215_00_images_uploads_glavnaya_nov-k-i-obl_aleksandr-aderihin_11.jpg

Надо писать, особенно когда не пишется. Единственное условие, которое я себе ставлю — писать сюжетно, доводить действие до конца. Потом это правится, переписывается. Я всегда хожу с блокнотом, пришла мысль — раз, записал. Иногда просыпаешься ночью, возле дивана блокнот с ручкой и фонарем — берешь, записываешь. Один раз попробовал использовать правило мнемотехники — считается, что если снять с ручки колпачок и положить рядом, то утром обязательно вспомнишь, что хотел записать — не вышло. Когда проснулся и увидел на прикроватном столике икебану из ручек, никак не мог вспомнить, что пришло в голову ночью. И это было так обидно — явно упустил что-то важное.

На каком этапе сейчас твой новый роман?

Я сделал половину, прочитал, понял, что получилось говно, и начал с самого начала. Издатель отнесся к этому с пониманием.

Виктория Берг
Фото из Государственного архива Калининградской области и личного архива Александра Адерихина

Календарь событий

Март
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31

Страйкбол, гидробол, лазертаг, корпоративные мероприятия на форте №5а «Лендорф» в Калининграде

Форт №5а «Лендорф» в Калининграде организует на своей территории страйкбол, гидробол, лазертаг, активный отдых, командные игры и корпоративные мероприятия для взрослых и детей.

18+
Портал "Выходной" © 2011 - 2024. Все права защищены.
Перепечатка материалов возможна только с разрешения правообладателей.
Яндекс.Метрика