Режиссер Владимир Козлов: Мои фильмы о добре и любви, но с обратной стороны

Интервью с московским режиссером Владимиром Козловым, снимающим в Калининграде свой третий фильм — молодежную драму «Аномия».

— Владимир, почему появляются режиссеры, готовые снимать за символические деньги независимое кино?

— Главная причина — доступность технологий. Раньше кино можно было снимать только в рамках существующей киноиндустрии, потому что нужна была пленка, а ее обработка стоила огромных денег, практически недоступных. В середине 2000-х вышло несколько фильмов, которые сняли вне рамок киноиндустрии, на видео. Они имели какой-то резонанс, хотя технически были сделаны, с сегодняшней точки зрения, на очень низком уровне. Потом появилась возможность делать картинку и звук более-менее сносного качества, не студийного, конечно, но и не совсем жуткого, и я ухватился за эту возможность.

Это такое панк-кино, близкое мне по духу (в молодости я играл панк-рок, меня всегда интересовала андеграундная культура). Хотелось сделать что-то нестандартное, далекое от попсы. Сейчас в России система финансирования кино упирается в государственные деньги, ясно, что они доступны не всем. Чтобы их получить, нужны, с одной стороны, какие-то аппаратные игры, с другой — появляется масса ограничений, о чем можно снимать, о чем нельзя. Для меня независимое кино — это свобода и возможность сказать что-то свое.
В России сложилась странная тенденция: журналисты и критики на полном серьезе пишут: «У нас мало независимого кино, потому что государство его мало финансирует или финансирует какие-то не те фильмы». Но если имеется государственное финансирование — какое же это независимое кино? А если независимый фильм показывают на фестивале, те же журналисты и критики предпочитают заниматься своими делами, а не смотреть его и не писать о нем. Хотя, казалось бы, даже если фильм плохой — посмотрите и напишите об этом, уделите внимание тому, что делается вне общепринятых рамок. Это происходит потому, что большая часть киножурналистов и критиков вписана в систему государственного финансирования и ее обслуживает.
Независимое кино — один из путей развития российского кино, которое сегодня находится в творческом и коммерческом тупике. В 2000-е годы была так называемая новая волна российского кино, сейчас она заглохла, с этим все соглашаются.

— Но независимое кино чаще всего не находит своего зрителя, либо находит, но в ограниченном количестве. Я попыталась отыскать в Интернете ваш предыдущий фильм «Кожа» и не нашла — вероятно, потому, что он не выложен туда. Где его можно увидеть?

— Первый мой фильм «Десятка» в Сети есть. Его можно найти в легальном кинотеатре «Мегого», как только он там появился, его растащили пираты. Второго фильма, «Кожа», в Интернете пока нет — еще идут премьеры в кинотеатрах. Да, вы правы, дистрибьюция независимого кино — это большая проблема: фильм, снятый внутри индустрии, имеет больше шансов найти своего зрителя, быть замеченным критиками. Но если ты взялся за что-то, нужно идти до конца, делать все возможное, чтобы лента дошла до зрителей. Есть фестивали, которые нормально реагируют на независимое кино и соглашаются его показывать, есть небольшое количество сочувствующих критиков, есть люди, которым нравятся подобные фильмы. Да, это дело сложное, по определению проигрышное, но все равно хочется бороться за то, чтобы твоя работа дошла до аудитории.

— Как вы планируете продвигать «Аномию»?

— Сначала, конечно, на фестивалях. Для фильма некоммерческого, авторского важно, куда он попадет, на какой фестиваль, где состоится премьера. Естественно, будем стараться попасть на те фестивали, которые имеют резонанс.

— А какова судьба «Кожи»? Я знаю, фильм был показан на закрытом просмотре, а дальше?

— «Кожа» была показана на «Киношоке», это очень даже неплохо для независимого фильма. О ней рассказывали в программе «Панорама российского кино», наряду с фильмами, участвовавшими в крупных российских и международных фестивалях. Для зрителя этого, наверное, недостаточно. Сегодня зритель вообще разочарован российским кино, поскольку ему довольно долго впаривали явно некачественный продукт. Учитывая, сколько всего лежит на торрентах, любой новый фильм конкурирует с десятками, сотнями тысяч других. Поэтому для того, чтобы иметь успех, лента должна рассказывать о чем-то новом, либо о чем-то известном, но по-новому, нестандартно. «Кожа» не задумывалась как авторский, арт-хаусный проект, я хотел найти некую нишу, рассчитанную на молодежь, которая не обязательно будет смотреть голливудское кино, которой интересно что-то другое. Но в существующей ситуации выйти на этих людей очень сложно. Поэтому, когда начались съемки, я умышленно или не умышленно стал двигаться от зрительского кино в сторону авторского. В результате фильм находится где-то между, и это его проблема. Сейчас находиться между — опасная позиция, нужно делать либо коммерческое, либо авторское кино. Поэтому «Аномия» все-таки авторский, абсолютно фестивальный фильм.

— Какова целевая аудитория будущего фильма?

— Люди, интересующиеся современным российским кино, молодежь, которая смотрит жесткие тинейджерские фильмы иностранных режиссеров. О широких массах я просто не думаю: то, что произошло с кинотеатральным прокатом в последние 15-20 лет — это практически катастрофа, людей отучили смотреть все, кроме голливудских лент. Потому что когда человек приходит на голливудское кино, он понимает, что это более-менее качественное зрелище. Он получает то, за что платит свои деньги. А когда человек приходит на российский фильм, это, как правило, непонятно что, поэтому он ничего, кроме «голливуда», смотреть не хочет. В этом виноваты многие дистрибьюторы, которым абсолютно наплевать, какое кино показывать, у них коммерческий подход — проще прогнать один крупный фильм, который станет хитом и принесет много денег, чем пытаться находить территорию для нескольких более сложных, нишевых фильмов. Это проблема, наверное, всего культурного продукта — и литературы, и, в меньшей степени, музыки.

— Может быть, это происходит еще и оттого, что люди устали от «чернухи», которой их пичкало в 90-х российское кино? Сегодня многим живется тяжело, поэтому хочется чего-то доброго, светлого.

— Не соглашусь с вами. Кино должно быть разным. Давайте вспомним историю Голливуда — 60-е годы XX века, самая яркая и продуктивная его эпоха, были для Америки очень тяжелыми: это убийство президента Кеннеди и его брата, кандидата в президенты Роберта Кеннеди, война во Вьетнаме, расовые столкновения, студенческие волнения. Именно тогда стали по-настоящему популярными фильмы ужасов, выходили такие фильмы, как, например, «Беспечный ездок», пропагандирующий так называемый асоциальный образ жизни, «Бонни и Клайд», идеализирующий криминал. Это происходило потому, что люди хотели смотреть кино, которое не только отвлекало от проблем, но и как-то соответствовало их жизни.

Мы живем в очень жесткий период, в обществе много агрессии, оно расколото, плюс экономические трудности. Идея о том, что в этой ситуации люди хотят только чего-то доброго и мирного, неверна. Люди хотят смотреть кино, которое отражает эту реальность. «Чернуха» — я не люблю это слово. Кроме того, «чернухи» намного больше на федеральных каналах, на том же НТВ ее в миллион раз больше, чем в каком-то там авторском кино, которого так мало, что оно не может влиять на российскую аудиторию в целом. Отталкивает плохое, некачественное, дурацкое кино.

— Я читала критические отзывы на ваши книги, многие говорят о том, что в них много мата и жестких сцен. Как вы считаете, это действительно так?

— Я ненавижу ханжество. Человек, выходя на улицу, слышит гораздо больше мата, чем на ста страницах любой моей книги. Он может притворяться, что каких-то вещей не существует, но это не значит, что их нет на самом деле. Поэтому запрет мата в кино, литературе и театре я считаю абсолютно неправильным. Кроме того, язык эволюционирует. Давайте возьмем английский или французский, где слова, которые изначально были очень грубыми, постепенно потеряли свой уровень обсценности и стали более или менее нормальными. С русским языком происходил примерно тот же самый процесс, но сейчас государство пытается этот процесс остановить.
Я не считаю, что в моих книгах слишком много мата, то же самое с агрессией и насилием — жизнь намного более жестка и агрессивна. Почитайте обычную криминальную хронику и вы это поймете. Никакая литература, никакое кино не сравнится по жесткости с реальной жизнью.

— Однако считается, что литература и кино должны иметь какие-то гуманистические цели. Что вы хотите сказать своими книгами и фильмами?

— Гуманистические цели существовали всегда. И к чему это привело? Первая мировая война, Вторая мировая война — жуткие трагедии для всего человечества. Мне кажется, давно пора понять, что как бы мы этого не хотели, никакими гуманистическими ценностями, никакой пропагандой мы, к сожалению, не сможем сделать мир менее жестоким. Он такой, какой есть.
Что я хочу сказать своими фильмами и книгами? Я хочу показать жизнь в каких-то ее экстремально жестких формах, доказывая — так жить нельзя. У меня все о добре и любви, но с обратной стороны — когда в людях нет этого добра и любви.

— Можно ли сказать, перефразируя, что вы тычете человека в его экскременты и говорите, что так делать нельзя?

— Отчасти, не хочется быть слишком дидактичным. Больше хочется подтолкнуть людей задать себе вопросы, заставить задуматься.

— Расскажите, пожалуйста, о технической стороне фильма «Аномия»: сколько он будет сниматься, где будут проходить съемки, сколько актеров задействовано и т. д.

— Поскольку это третья моя картина, производственные процессы уже отработаны. Фильм снимается силами очень небольшой съемочной группы, состоящей из 4-5 человек, актеров столько, сколько требуется по сценарию, с учетом эпизодов — 2-3 десятка.
Как-то известный режиссер Звягинцев на вопрос в интервью «почему вы годами ждете финансирования на фильм, не пытаетесь снимать без бюджета?» сказал: «Посадить двух актеров в комнате и снимать на фотоаппарат?» У меня такого никогда не было, всегда большое количество локаций. Одна из задач — показать, что и с копеечным бюджетом можно снять достойный фильм. Работать мы будем экстремально быстро — планируется от 7 до 10 съемочных дней. Также в этот раз я постараюсь максимально сократить монтажный период — надеюсь, что полностью фильм будет готов к Новому году. С монтажом, цветокоррекцией, звуком. Достаточно жесткие рамки, но так и нужно делать. Один из принципов малобюджетного кино — снимать на одном дыхании: на драйве, на энтузиазме. Иначе все растянется и выйдет намного хуже.

— Где будут проходить съемки?

— На побережье, в парке с аттракционами, в сквере возле драмтеатра, в центре города, в спальных районах, на железнодорожной станции «Сельма», в электричках, в кинотеатре «Заря», в торговых центрах и других местах.

— Расскажите, пожалуйста, об актерах.

— Это будет микс из непрофессиональных артистов, ни разу нигде не игравших, актеров, имеющих небольшой опыт эпизодических ролей и профессиональных театральных артистов, не являющихся киноактерами. Я использовал подобную комбинацию в двух своих предыдущих фильмах, и мне кажется, это довольно удачное сочетание. Особенно приятно, когда на каких-то показах зрители пытаются угадать, кто вообще не профессионал, а кто профессиональный театральный актер и угадать не могут, предполагают совершенно другое. Когда между артистами разницы нет — это всегда радует. Значит что-то получилось.

— Когда калининградцы смогут увидеть фильм?

— Мы постараемся устроить локальную премьеру, но она будет не раньше фестивальной. Фестивали — дело сложное, заявку на них нужно подавать задолго до их проведения, поэтому я думаю, что наиболее реальный срок премьеры — август-сентябрь 2016 года.

— Рассматриваете ли вы наш фестиваль «Балтийские дебюты», который проходит в конце августа?

— В рамках внеконкурсного показа — с удовольствием. Учитывая, что фильм снимается в Калининграде, что вся съемочная группа, кроме меня, и все актеры — местные, «Аномия» наверняка соберет большую аудиторию и будет ей интересна.

                                
                                

Виктория Берг

См. также:
Премьера «Аномии» в Калининграде: Фильм не о героях, фильм — о стране
Фильм «Аномия» получил «Специальное упоминание жюри» на Варшавском кинофестивале
В Калининграде завершились съемки молодежной драмы «Аномия»