Третий день фестиваля «Музыкальная Ганза» ознаменовался выступлением Калининградского симфонического оркестра и органиста Евгения Авраменко.
23 мая балом правил Аркадий Фельдман. Пришедшие на концерт услышали самые популярные мелодии отечественной классики и редко исполняемую 1 симфонию для органа с оркестром Ф.А. Гильмана.
Открывался вечер двумя произведениями композитора, о котором Илья Эренбург отзывался в превосходной степени. Он писал, что музыка этого человека «обошла пять частей света, и повсюду она утверждала, что один человек может понять другого», что именно благодаря ей миллионы людей пришли к взаимопониманию и отстояли мир. Имя композитора – Дмитрий Дмитриевич Шостакович.
«Праздничная увертюра», исполненная симфоническим оркестром, задала тон всему концерту. Официально считается, что она написана к 37-й годовщине Октябрьской революции, первое её исполнение состоялось в Большом театре в ноябре 1954 года. За это произведение Шостаковичу была присуждена Международная премия Мира.
Но есть и ещё одна версия: эта бравурная, очень «советская» увертюра посвящалась открытию Всесоюзной сельхозвыставки (ВДНХ, как сейчас говорят) - она должна была стать музыкальной составляющей для первого в стране светомузыкального фонтана «Каменный цветок».
Это, пожалуй, самое жизнерадостное произведение маэстро сразу же приобрело огромную популярность, его начали исполнять на концертах, фестивалях и т.д.
Небольшая оркестровая пьеса сочетает в себе простоту и яркость мелодий с динамикой ритмов и блеском оркестрового колорита. Когда слушаешь её, то невольно в памяти всплывают кадры советской кинохроники с улыбающимися белозубыми шахтерами, поставившимиочередной рекорд, льющаяся из ковшей сталь, колыхающиеся поля пшеницы, более похожие на бескрайние моря, задорно работающие на току колхозницы, парады на Красной площади, где спортсмены в праздничных колоннах выстраиваются в пирамиды, и нарядные, веселые советские граждане, прогуливающиеся по самой главной выставке страны.
Аркадий Айзикович, казалось, как фокусник, из ничего, из воздуха, «лепил» музыку руками, а музыканты, послушные его пассам, очень тонко нюансировали все крещендо и диминуэндо увертюры. Эта мелодия была доступна для понимания каждого, как и прозвучавший за ней прекрасный романс из кинофильма «Овод». Музыка к этой ленте настолько прекрасна, что её вскоре объединили в сюиту, состоящую из двенадцати частей. Но наиболее исполняемыми остаются «Вальс» и «Романс». Нежная и трогательная мелодия «Романса», полная тем глубокого раздумья, воспоминаний о прошлом, одиночества, неразделённой любви, поднимала над обыденностью и рисовала в сознании различные образы.
Из состояния расслабленности слушателей вернул «Танец рыцарей» из второй картины балета Прокофьева «Ромео и Джульетта». Яркая, темпераментная, драматически напряженная, размашистая и угловатая мелодия сочными мазками живописала тяжеловесный, чопорный танец рыцарей. Тема силы и вражды главенствует здесь. Но в средней части вдруг появляется нежный, благозвучный напев флейты, пиццикато струнных и легкий, как морской бриз, аккомпанемент арфы – это тема Джульетты, противостоящей своей любовью вражде семей. И появляется надежда, что любовь и красота всё же спасут мир.
Эту тонкую грань между добром и злом оркестр продолжил в другом, не менее любимом всеми, произведении – вальсе из «Маскарада» Лермонтова. Симфонический вальс – опус, несущий в себе огромное лирическое содержание и в доступной форме доводящий его до слушателя. Нина, вернувшись с бала, вспоминает:
Как новый вальс хорош! В каком-то упоеньи
кружилася быстрей – и чудное стремленье
меня и мысль мою невольно мчало вдаль,
и сердце сжалося: не то, чтобы печаль,
не то, чтоб радость...
Грустную, чуть меланхоличную мелодию начала создают скрипки, сопровождаемые скупым аккомпанементом, и передающие настроение героини драмы. Но вот в полную силу вступает оркестр и перед нами разворачивается блестящая картина бала с ритмами не то полонеза, не то мазурки. Но это не надолго, через сорок тактов мы опять слышим прежний затаённо-грустный вальс.
Завершала блок отечественной классики увертюра И. Дунаевского к фильму «Дети капитана Гранта». Раскрываемая в ней тема романтики подвига, опасности и преданности благородному делу, волнует слушателей по сей день.
Такое же приподнятое состояние духа вызвала и исполненная оркестром совместно с Евгением Авраменко Первая симфония для органа с оркестром французского композитора Феликса Александра Гильмана.
Немного об авторе. Родился в марте 1837 года в Булонь-сюр-Мер. Первые шаги в органном исполнительстве начал делать под руководством отца – органиста церкви Сен-Никола, потом учился в Брюсселе у Н. Лемменса. Первым играл на новых парижских органах в церкви Сен-Сюльпис и Нотр-Дам. Выдающийся исполнитель. Один из основателей Schola cantorum – первоначально общества для изучения и исполнения духовной музыки, переросшего в последствии в музыкально-педагогическое учебное заведение, которое соперничало с Парижской консерваторией. Прекрасный педагог, профессор Парижской консерватории. Совместно с А. Пирро издал антологию органной музыки «Архивы мастеров органа», благодаря которой живы и по сей день ценнейшие образцы старинной органной музыки. Обладая недюжинной эрудицией, Гильман подготовил к изданию собрание органных сочинений старинных зарубежных мастеров в 25 томах под названием «Классическая школа органа». С появлением нового типа органов Аристида Кавайе-Коля, создающих богатые тембровые и динамические возможности, Феликс Александр Гильман обратил своё внимание на такой жанр, как органная симфония. Он автор восьми органных сонат (две из них сонаты-симфонии), трёх маршей, пьес для органа с оркестром, для фортепиано, для виолончели, духовных произведений. Большая часть сочинений композитора, созданная для органа, собрана в 18 сборников под названием «Пьесы в различных стилях».
Первая симфония была посвящена бельгийскому королю Леопольду Второму, сделавшему для своего народа очень много хорошего. В частности, им были приняты законы против детского труда: детям младше 12 лет запрещалось работать на фабриках, а младше 16 лет – в ночное время. Женщинам моложе 21 года запрещалось заниматься подземными работами. Появилось право на возмещение в результате травм при несчастных случаях и закреплен воскресный выходной. Этим и другим событиям, а также человеку, который их создал, могла быть посвящена только светлая и радостная музыка.
Симфонический оркестр и орган были равноправными партнерами в исполнении произведения. Их звуки сливались под сводами собора, парили в воздухе, рисуя в воображении мозаичные полотна, пронизанные неземным светом. Ассоциативные картины несли в себе возвышенные образы и пейзажи в виде пасторальных сюжетов или величественных витражей храмов. Они соединяли пространство и время. Оркестр и органист создали магическую звуковую интерпретацию симфонии и установили духовный контакт с публикой. Именно такие исполнители, по словам И. Андроникова, не играют для любителей, они их создают. И вызывают к себе любовь. Спасибо калининградским музыкантам, и в особенности Аркадию Айзиковичу, за то, что они дали собору ещё одну жизнь - не только как исторического памятника, но и живого дома музыки.
Н. Гора
Журналистам рассказали о фестивале Музыкальная Ганза
Отчет о первом фестивальном дне
Отчет о втором фестивальном дне